Человечество, как органическое целое, и национальные культуры
Доклад в Рим на 21 апреля 2023 г.
Не так давно я с удивлением прочитал в газете такой заголовок статьи: «Премьер-министр Хорватии дал жесткий ответ Западу!». Откровенно сказать, этот подход меня позабавил: мы часто привыкли разделять Восток и Запад. Но спроси нас: а кого вы подразумеваете под этими понятиями? Кто эти лица? Не скрою, когда речь заходит о якобы имевшем место тысячелетнем противостоянии Востока и Запада, об угрозах России, православию, славянству и т.п. со стороны Запада, я очень люблю задавать аудитории этот вопрос. И далее спрашиваю: Хорватия, Чехия. Словения, Словакия, Черногория, Болгария, Македония, Греция, Босния, Сербия – это Восток или Запад? Ведь очевидно, что хотя многие из перечисленных государств являются православными, а большинство – славянскими, тем не менее все они – дети западной культуры и цивилизации. Именно они угрожают России и Русской церкви?!
Далее напоминаю о существовании Дании, Норвегии, Монако, Португалии, Испании, Бельгии, Голландии, Андорры, Албании, Сан-Марино, Люксембурга, Лихтенштейна, с которыми у России вообще никогда не возникало политических или военных противостояний. Кто еще остается из числа потенциальных врагов, отождествляемых с Западом? Франция, Англия, США, Германия, Швеция, Финляндия, Италия, с которыми иногда разово, иногда чаще, данные противоречия и конфликты происходили. Так, получается, именно эти страны ассоциируются у нас сегодня с «Западом» ?! Думаю, коллеги согласятся со мной в том, что такой подход более чем сомнителен с научной точки зрения.
Это мнение, как мне кажется, должно перейти в убеждение, если мы вспомним, сколько много объединяло на протяжении долгих веков Восточную Римскую империю (Византию) и Западную, какой высокий уровень межкультурного общения демонстрировали эти великие державы! Но разве не они стали колыбелью европейской и в целом христианской культуры?! И опять же, игра слов: как известно, очень часто германские народы именовали Византию «Востоком», но вместе, объединяясь с византийцами для борьбы с общим врагом, они нередко солидарно противопоставляли себя, как «Запад», мусульманскому «Востоку».
Вообще, окидывая взглядом историческую ретроспективу, очень трудно обнаружить те безусловные критерии, которые помогли бы четко разделить государства на «западные» и «восточные». Не спасают ни ссылки на религиозную принадлежность современников тех событий, ни даже на этнические различия. Напомню хотя бы великую эпоху Крестовых походов, наполненную временными и постоянными хаотичными союзами самых разнообразных конфигураций. Мусульманские правители вступали в союзы с правителями Леванта, папа призывал к войне с Византией, императоры которой, то боролись с Египтом и Дамаском вместе с Иерусалимским королем, то вступали с вчерашними врагами в соглашения против крестоносцев. Тамплиеры зачастую вели настоящие сражения с рыцарями-иоанитами, венецианцы торговали с турками и попутно воевали с генуэзцами и византийцами, а египтяне боролись с Багдадом. Хрестоматийным примером является дружба между Саладином и Ричардом Львиное Сердце, полная героизма и благородства, едва не приведшая к браку племянницы Английского короля и сына правителя турок. Что не мешало, однако, обоим правителям казнить пленных, за которых не внесли своевременно плату, и отчаянно воевать друг с другом на полях сражений. Кто-то может сказать, где в то время был «Запад», а где – «Восток»?!
Как видим, нельзя по примеру плохих школьных учебников искать основу разделения и войн той эпохи исключительно в религиозной вражде. Спектр мотивов был настолько широк, что едва ли возможно их всех классифицироваться в единой системе координат. А куда мы денем личностный фактор, который лежал в основе фанатичного желания дожа Венеции Дондолло покорить в 1204 г. ненавистный ему Константинополь, а попутно разгромить торгового конкурента в лице венгерского города Зары зимой 1202 г.?! Как известно, заложниками его интриги оказались не только крестоносцы, но даже сам Римский папа Иннокентий III. Невольно вспомнишь о роли личности в истории…
Здесь уместно привести такую аналогию: как убедительно доказывает наш уважаемый коллега профессор Каталано, нельзя говорить о «государстве» вообще. Для разных времен и народов оно ассоциировалось либо с «общим делом», Res publica, либо с личностью царя, отечеством, бюрократией, общественным союзом и т.д. Я уже не касаюсь вопроса функций и прерогатив, которые признавались или отрицались за государством в разные времена и у разных поколений. Поэтому, говоря о государстве, следует всегда заранее сказать, о каком государстве, какой эпохи, у какого народа идет речь.
Сказанное мной –не дань строгой науке, а лишь повод усомниться в обоснованности привычной постановки вопроса о вековом противостоянии Запада и Востока. Как известно, вслед за провозглашением этой «очевидной» истины начинается судорожное выискивание различий между двумя географическими частями света и обоснование того вывода, что «они», дескать, всегда были «плохими» и желали «нас» поработить, а «мы», соответственно, были «хорошими». «Их» культура, нравы, да и сама цивилизация в целом – «плохая», «наша» же – «хорошая». В этой неизменной и весьма сомнительной формуле меняется лишь одно – субъект, который кото-то именует «нашим», и тот, кого называют «чужим».
В связи с этим, как представляется, было бы необходимо вспомнить правила экзегезы, принятые в богословской и канонической науке, и разделять «Запад» и «Восток» совсем по другим критериям, для христианской науки – бесспорным. Но в связи с тем, что у нас сегодня не богословский диспут, останемся в границах того предмета и методов исследования, которые нам предлагаются.
Конечно же, различия между Западом и Востоком существуют, даже если мы говорим о них исключительно в материальном смысле слова. Точно также, как далеко не похожи между собой Китай и Палестина и населяющие их народы, к примеру. И в целом, разумеется, можно провести условную разграничительную черту между двумя частями света, но, безусловно, ориентируясь не на минувшие военные столкновения или мирные договоры (это не более чем условный и очень изменчивый критерий), а безусловные показатели: религия, нравственные ценности, порожденные ими культура, язык, письменность, политические и социальные традиции, — словом, все, что формирует портрет конкретной нации и государства. Совокупность народов, государств, выросших в лоне более или менее единой религии, культуры, языка и традиций мы называем «цивилизацией», их много, и они, очевидно, далеко не сходны между собой.
Безусловно, конфликты по тем или иным причинам возможны внутри не то, что одной цивилизации, но даже рядовой семьи. Что, собственно говоря, нам неоднократно демонстрировала история. Но, повторюсь, в целом для мусульманина-шиита мусульманин-суннит все же ближе, чем римо-католик или буддист. И по прошествии многих веков эта связь сохраняется неизменной. Следовательно, по этим критериям мы и определим родство или различия тех или иных цивилизаций. Однако и в этом случае едва ли возможно все цивилизации, находящиеся за Уральскими горами, называть одним словом – «Восток». А те, что расположены в противоположной стороне, — «Западом». Много ли общего мы найдем в арабской цивилизации, вьетнамской или японской?! А ведь все это – «Восток». Очевидно, что такие обобщения, когда географическим понятиям придают культурно-политическое значение, очень и очень условны.
И совсем не удивительно, что даже сегодня, в дни относительного мира, «столкновения цивилизаций» (по Самуэлю Ханингтону) продолжаются. Как следствие, все чаще и чаще предлагают упразднить само цивилизационное деление человечества, для чего хотят устранить ту основу, которая хотя и разделяет нас, но, с другой стороны, определяет нашу индивидуальность: религию, традиции, национальную нравственность, культуру. Это означает в действительности, что нации, государства, цивилизации хотят лишить всего того, что и делало их узнаваемыми, обезличить человечество, лишить народы их истории. И вместо конгломерата различных цивилизаций и культур создать единое человечество с общим набором культурных и иных ценностей.
Спасет ли этот шаг от конфликтов и войн в будущем? Едва ли. Человек, и в этом Аристотель, конечно же, прав, был и остается по своей природе общежительным существом. Если упразднятся государства, нации и цивилизации, народы все равно разделятся между собой, но уже по каким-то иным признакам, объединяющим ту или иную группу. Например, по росту, цвету волос, месту жительства, наконец. Ведь существуют сегодня «клубы любителей пива», «общества исторической реконструкции». Следовательно, могут возникнуть и их аналоги, но уже на основе других критериев. Почему кто-то уверен, что, лишенные духовной, культурной основы, эти вновь образованные по грубым материальным признакам группы не будут враждовать между собой по тому или иному поводу?!
Да, повторюсь, история человечества, если ее изучать в этом контексте, есть история войн и конфликтов. Но она же есть история Церкви, история религий, история поиска человеком своего «я», нравственного идеала и научной истины. Совершенно невозможно оставить только часть из этой единой, целой и органичной картины, а остальное упразднить. Кроме того, как мы уже говорили выше, конфликты происходили и происходят как между различными цивилизациями, так и внутри каждой из них. Нам предлагают в связи с этим вообще лишить человека каких-либо общественных групп, которые хотя и объединяют людей, но одновременно с этим разделяют их. Например, семья, род, нация, религиозная принадлежность. Что в этом отношении даст культурная и духовная стерилизация человечества? Ничего, кроме новых войн, но уже по другим причинам и поводам.
Нельзя, разумеется, не сказать о том, что Римская империя, этот удивительный двухтысячелетний феномен, о котором мы так много говорили в прошлом году, вовсе не предполагала национально-духовной стерилизации населения, проживавших в ее границах. Каждый этнос сохранил свои традиции, культуру, местное право и даже структуру местного самоуправления. Но кто рискнет сказать, что этот великий и величественный политико-правовой опыт был неудачным?
Кроме того, нельзя не заметить, что, рассуждая о причинах межцивилизационных конфликтов, некоторые исследователи обычно оперируют не материальными историческими фактами, а общими теоретическими рассуждениями, совершенно оторванными от исторической почвы и фактов. Хрестоматийный случай – уже набивший оскомину пример о противостоянии мира Ислама и Христианства, как неизбежное следствие религиозных отличий обеих цивилизаций. Но при этом забываются важнейшие факты: что для тех и других, равно как и для традиционных иудеев, Пятикнижие Моисея было и остается основой, как минимум, единых этических воззрений. Не говоря уже о других объединяющих признаках: монотеизме, единстве учений о происхождении мира, оценке главных библейских персонажей и т.п. И далеко не безосновательно знаменитый Николай Кузанский (XV в.) в своей книге «О просеивании Алькорана» писал, что в Коране нетрудно отыскать истину Евангелия, а сравнение закона Христа с законом Магомеда способно убедить, что и тот, и другой – правда.
Да, в мусульманских государствах Ислам веками оставался государственной религией, ставить которую под сомнение было категорически воспрещено. Но мусульмане охотно допускали свободу совести христиан, иудеев, индусов, буддистов и представителей других конфессий. Разумеется, встречались привести примеры религиозных гонений, которые время от времени омрачали жизнь этих народов. Однако очевидно, что они были вызваны не религиозным рвением самых просвещенных и интеллектуальных мусульман, а, наоборот, низким уровнем культуры, включая религиозную, у значительной части населения. Абсолютно те же самые картины мы видим по истории христианских государств.
Сожжение Корана (и, к сожалению, это не первый прецедент), равно как и убийства христианских заложников едва ли были совершены людьми высокообразованными и духовно развитыми. В этой связи следует сделать тот вывод, что не уничтожение различий, а развитие той культурной среды, в которой вырос и воспитался каждый народ, духовное просвещение, является важнейшей задачей и каждого государства, и всего человечества в целом.
Мечтают, что наступит время, когда человечество перестанет воевать, конфликты уйдут в прошлое, наступит время всеобщего равенства и благоденствия. За неимением конкретных данных я не могут судить, как скоро оно настанет. Боюсь, что и сторонники этой теории располагают не большим, чем я, набором доказательств. Более того, скажу, что, скорее всего, войны как были, так будут и впредь сопровождать человечество. Однако и войны можно вести по-разному. Либо с созданием концентрационных лагерей смерти, либо с кодексом воинской чести, воздавая должное противнику за его отвагу, смелость, умение воевать, с гуманным отношением к пленным и раненым. Насколько правильнее воспитывать в человеке благородство и милосердие к врагу, чем мечтать о времени, когда врагов вообще не будет. Забывая в своей мечтательности о необходимости здесь и сейчас прививать человеку гуманизм, уважение к человеческой личности, сострадание.
Мир человечества был и остается миром политическим, поскольку все мы — разные и принадлежим различным обществам. Но вместо того, чтобы разрушать этот такой неспокойный мир, человека нужно научить жить в нем мирно-политически. Попытка построить новое общество, разрушив до основания старое, в России уже предпринималась. И стоила она десятки миллионов жертв – людей, не ставших Моцартами, Шекспирами, Менделеевыми, Рубенсами, Пушкиными, Достоевскими, Соловьевыми и Леонтьевыми. Разве мы хотим повторить этот опыт?! Пусть и по другому поводу, и с, казалось бы, более благородными целями.
И последнее: конечно, любая религия из числа мировых (христианство, иудаизм, буддизм, мусульманство, индуизм) полагают свое знание о Боге единственно верным, а свою религиозную этику – универсальной. Откровенно говоря, нравится нам этот или нет, но для религиозного сознания «настоящий» человек лишь тот, кто придерживается «его» вероисповедания. Можно привести множество фактов, когда бедствия того или иного народа целиком и полностью относят к ложности, по мнению религиозных оппонентов, его вероучения. Для нас, русских, в частности, характерны выражения, что-де Западная Европа загнивает, поскольку исповедует «испорченное христианство». Тоже самое в отношении нас еще в недавнем прошлом, по крайне мере, говорили католики или протестанты.
Поэтому, так или иначе, но миссионерская деятельность и прозелитизм были, есть и останутся до конца веков частью государственной политики любого государства, если только, конечно, оно не признает себя атеистическим. Но именно здесь важнейшую роль играет общая культура общества и гарантии права человека на свободу совести в любом государстве. Разумеется, сегодня никого, включая православных патриархов или Римского понтифика, не удовлетворят прежние формы миссионерства для закрепления господствующего положения государственной религии, относящиеся, к примеру, ко временам императора св. Юстиниана Великого (VI век). Очевидно, что каждому времени – свое. И то, что было нормальным вчера, требует сегодня серьезной корректировке.
Еще раз подчеркну: попытка уничтожить культурное прошлое человечества, разных цивилизаций, отдельных народов и государств не даст ничего, кроме нового, но уже «бескультурного» будущего, человечества без лица, истории, памяти и уважения к своему прошлому. Но без уважения к своим родителям, истории, религии отцов и культуре, станет ли такой человек личностью?! Ответ, думаю, очевиден. Напротив, развивать свое образование, включая религиозное, попутно обеспечивая права других верующих на их культ, изучать особенности других вероисповеданий – вот путь к гармонизации межрелигиозных отношений, смягчению вражды и мирному сосуществованию.
Как бы банально это не звучало, но лишь культура, причем культура духовная, нравственная, формирующая в том числе и социально-политические традиции, спасет мир. А не только красота, как некогда полагал Ф.М. Достоевский. И в этом отношении великий Бисмарк при всем своем прагматичном уме заявлявший, что нация, не уважающая учителя, т.е. образование и просвещение, обречена на гибель, был, конечно же, прав.